Б.А. Раев
О времени появления алан на Нижнем Дону
(по письменным источникам и археологическим данным).
Первые века нашей эры занимают особое место в истории Северного Причерноморья. В степной зоне Восточной Европы, населённой в это время различными сарматскими племенами, происходят события, определившие дальнейшее развитие культур не только Причерноморья, но и всего античного мира в целом. Результатом продвижения в этот период нескольких последовательных волн кочевников с востока на запад явилось то, что население южнорусских степей входит в непосредственное соприкосновение с Римской империей, расширившей к началу нашей эры свои владения до Северо-Западного Причерноморья.
Кочевников, населявших степное Причерноморье в первые века нашей эры, в научной литературе принято объединять общим термином «сарматы», а материальная культура этого времени по традиции обозначается не имеющим чётких временных и пространственных границ термином «среднесарматская». Однако уровень и количество накопленного материала уже дают возможность ставить вопрос о принадлежности тех или иных памятников определённым группам или племенам сарматской общности. Особое внимание, уделяемое району Нижнего Подонья, связано с тем, что именно здесь в первые века нашей эры существовал центр объединения кочевых племён, игравший заметную роль в истории всего региона.
Уже в самых ранних сообщениях римские авторы выделяют алан из сарматской среды, употребляя при описании только это имя. Иногда их называют «аланы-массагеты» или в тексте поясняется, что аланы — это «бывшие массагеты» или «скифы». Но никогда античные авторы, в отличие от современных, не смешивают алан с сарматами и не подменяют одно название другим.
С первых же упоминаний алан поражает какая-то будничность в их описании. В своих сообщениях о событиях источники очень лаконичны. Создаётся впечатление, что автору и читателю этот народ давно знаком. Для такой реакции римских авторов на новых воинственных соседей, видимо, имеются свои причины, и заключаются они, вероятно, отнюдь не в том, что аланы длительное время «вызревали» в среде родственных им аорсов (Мацулевич, Смирнов, Артамонов). Появление
(121/22)
алан в степном Причерноморье не было ни постепенным, ни особенно мирным. Этому противоречит известное свидетельство Аммиана Марцеллина. Причину спокойной реакции Рима на новых соседей можно усмотреть в том, что ещё до появления в Причерноморье они имели какие-то контакты с Римом. Это было, возможно, к юго-востоку от Каспийского моря, где аланы обитали до прихода в степи Восточной Европы.
Существует мнение, согласно Которому аланы переселились на Северный Кавказ не с севера, из-за Волги, а с юга. Косвенным подтверждением возможности такой миграции служит то, что позже, предпринимая похода в Закавказье, аланы проникали туда не только с севера, через Дарьяльское ущелье, но и какими-то группами с востока, огибая Каспийское море с юга.
По мнению, которое многими учеными оспаривается, в событиях 35-го года в Закавказье участвовали аланы. Это, однако, маловероятно ещё и потому, что даже в войне 49-го года, хорошо знакомой Тациту, аланы участия не принимали. Тацит является последним по времени свидетелем отсутствия алан на Нижнем Дону.
Первое прямое свидетельство обитания алан в Подонье — Приазовье мы находим у Иосифа Флавия в описании вторжения алан в Закавказье в 72-м году. Однако верхней датой следует считать 65 год, когда племя засвидетельствовано Сенекой уже на Дунае.
Археологические памятники Подонья убедительно подкрепляют данные письменных источников о появлении алан. В середине I в. н.э. на Нижнем Дону действительно появляется однородная в культурном отношении группа богатых погребений, связанных между собой целым рядом признаков, отличающих её как от предшествующих, так и от синхронных погребений других социальных групп.
Погребения совершались, как правило, под индивидуальными насыпями; впускные могилы редки. Форма и устройство могильной ямы соответствуют богатству погребённого: самыо богатые захоронения помещались в больших ямах квадратной формы с деревянными перекрытиями, менее богатые — в ямах прямоугольной формы. Погребальный обряд и состав инвентаря устойчивы во всех курганах. Большинство погребений сопровождалось парадной керамической посудой, дорогими украшениями конской сбруи, бронзовыми литыми котлами, которые связываются с особым общественным положением покойного. В некоторых курганах зафиксированы остатки погребальных колесниц. Импортные изделия из курганов свидетельствуют о тесных и устойчивых контактах кочевников с античным миром. Эти однородные в культурном отношении погребения
(122/123)
появляются внезапно в середине I в. н.э., существуют сравнительно короткий промежуток времени и на очень ограниченной территории. В предшествующее время на Нижнем Дону нет памятников, с которыми погребения знати первых веков связывались бы генетически.
Исследование отдельных категорий инвентаря показывает, что ближайшие аналогии вещам из «княжеских» курганов Нижнего Подонья встречены в несколько более ранних курганах Прикубанья и в ещё более ранних — в Поволжье. Такие исследования были проведены по бронзовым литым котлам и колёсному транспорту. Картирование вещей ярко демонстрирует постепенное перемещение их в последние века до нашей эры с востока в степи Северного Прикаспия, а в течение первого века нашей эры — из Поволжья в Прикубанье и Подонье и далее на запад. В далёкие восточные рогионы пояса евразийских степей и Центральную Азию уходит своими корнями своеобразный звериный стиль первых веков нашей эры и упомянутая выше конструкция могильных ям. Там же фиксируются отдельные иранские топонимы, интерпретируемые из осетинского языка (Малолетко, 1987).
Всё сказанное позволяет считать исследуемые погребения принадлежащими представителям знати какого-то одного племени, которое обитало на рубеже нашей эры в степях к востоку от низовьев Волги и в какой-то момент переместилось сначала в степные районы Северного Кавказа, а затем на Нижний Дон. В первом веке нашей эры таким племенем могли быть только аланы. Нижняя дата возведения курганов Подонья — середина I в. н.э. находит себе полное соответствие в данных письменных источников о времени появления алан в Причерноморье.
Подтверждением сказанному служит и характер импортных изделий, найденных в курганах. Ранее импортные предметы, прежде всего импортную посуду, относили к изделиям италийских или западноримских мастерских. Новые находки, а также анализ их на широком фоне аналогий, не ограниченном только Италией или западными провинциями, позволяет говорить если не о преобладании, то, во всяком случав, о значительном проценте изделий восточносредиземноморских, может быть парфянских, мастерских.
Итак, синтез письменных и археологических источников позволяет утверждать, что аланы появились на Нижнем Дону в середине I в. н.э., в период между 49-м и 65 гг. н.э. Это событие материализовалось погребениями так называемых «княжеских» курганов. Необходимо подчеркнуть, что соотнесение археологических комплексов первых веков нашей
(123/124)
эры с определёнными событиями аланской истории — работа будущего. И она тем успешнее будет выполнена, чем скорее разрешатся две задачи: создание дробной хронологии вещей местного производства и разделение импортных изделий на собственно италийские и провинциальноримские, относящиеся к различным центрам и мастерским. Последняя задача связана не только с археологической интерпретацией исследуемых памятников, но и с их стилистическим и семантическим анализами.
|